Я тоже был молодой, хотя беспечность моя прошла на много раньше, чем у большинства моих сверстников, молодость, ее бесшабашность и бесстрашие брала свое. В то сложное для всех нас время жили мы в одном небольшом городке, где все люди делились на две категории, на тех, кто работал в шахте и тех, кто перебивался с копейки на копейку. Конечно, были еще и бизнесмены с их наемными рабочими, но я из этой категории только что выпал.
Тотальная безработица и необходимость содержать молодую ячейку нашего общества загнала меня добывать полезное ископаемое. Было оно полезным только в масштабах человечества, но для конкретных людей, особенно для тех, кто его добывал и перерабатывал, оно было больше вредным, нежели чем полезным. Ну да, это все присказка к истории, которую я хочу сегодня рассказать.
Залегает то самое ископаемое на большой глубине и простой совковой лопатой его ну никак не добыть, а потому, для этого дела ведут глубинные разработки, именуемые шахтами. Вот в одной из таких шахт и осуществлял я свою трудовую деятельность в статусе подземного крепильщика. Был шахтером, проще говоря.
Это отсюда, с поверхности, все шахтеры кажутся одинаковыми, в каске, робе и резиновых сапогах и с фонарем на голове. А на самом деле каждый из них выполняет свою работу, несет свою функцию. Есть шахтеры, которые добывают этот самый минерал, непосредственно вскрывая рудоносные жилы, перелопачивая в его поисках тонны пустой породы. Есть те, кто это все вывозит на поверхность, есть свои машинисты локомотивов и буровики с монтажниками.
Многие из них имеют постоянное место работы. Пришел человек в шахту в юном возрасте, поставили его к буровому станку в блоке, и работает он всю жизнь у этого станка, перетаскивая его из угла в угол по своему блоку. Он шахтер и знает, как пройти к своему блоку по верхнему горизонту, где у их бригады комната отдыха и склад. И по нижнему горизонту, где у их блока откаточный орт, куда рудоспуски приводят. Но при попадании на чужой горизонт, особенно в отдаленные его части, такому работнику уже проводник нужен. Да и не попадет он туда, не надо оно ему.
Про тот участок, на котором довелось поработать мне, говорят, что это самые опасные люди в шахте. Специфика работы заставляла изучить чуть ли не весь рудник, побывать в разных ортах, блоках и штреках. Ведь не простой был у нас участок, а ремонтно-восстановительный, хотя само ископаемое мы не добывали, но бесперебойную работу всего рудника обеспечивали. Мы устраняли разные нехорошие явления, типа обрушений, просыпаний и выливаний. Пробивали заторы, отводили грунтовые воды, чистили стоки, восстанавливали откаточные пути и делали еще массу полезных дел. Работа там, где скажут, и не имея постоянного места дислокации.
Времена были сложные и снабжение работяг немного хромало. Нет, у нас были хорошие сапоги, куртки, штаны. Отлично работали душевые, сушилки и постирочные. Но вот с фонарями были проблемы. Старые фонари пришли в негодность и руководство снабдило нас новыми. Вот только фонари эти были китайского производства и на всю смену их света не хватало. Поэтому их заряд мы берегли и использовали только для прохода к месту работы и обратно, работая при свете установленных переносных светильников.
В тот день мы устанавливали вентиляционную перемычку. Проще говоря, нужно было заложить одну выработку блоками, чтобы нагнетаемый в шахту воздух шел в блок к шахтерам, а не проходил мимо по пути наименьшего сопротивления. Работа простая, бригада хоть и не большая, но опытная. Мы принесли инструменты, подготовили площадку и кому-то надо было идти к грузовой клети, чтобы встретить вагонетку с шлакоблоками, которую должны были спустить на наш горизонт с поверхности.
Как определить, кто из четырех человек бригады пойдет встречать ценный груз, а кто останется доделывать площадку и перетаскивать песок ближе к месту будущего замеса раствора? Тут все просто, кого бригадир пошлет. Но есть существенная разница в работе, поэтому желающих на пешую прогулку всегда больше, чем тех, кто хочет таскать песок. Даже несмотря на то, что идти нужно почти два километра. На помощь пришли карты. Кто победил, тот и выиграл удивительное путешествие.
Это относительно честный способ определения победителя. Здесь можно проявить волю к победе и выиграть даже с плохой картой. В тот раз повезло именно мне. Поэтому, взяв самый заряженный из фонарей бригады, я выдвинулся в темноту.
Идти было легко, ведь в шахте все горизонты почти ровные, без спусков и подъемов. К тому же по старой, уже давно оборудованной выработке, где есть хорошая и безопасная бетонная дорожка для пеших прогулок.
Фонарь сел примерно в половине пути, когда уже не было разницы, возвращаться или идти вперед. Причем не просто фонарь сел, это было бы заметно, он бы помигал, потускнел. В фонаре сгорела лампочка, а запасных в то время еще ни у кого не было. Представляете, идешь так, никому не мешаешь и вдруг раз и темнота! Кромешная, ватная темнота, в которой ничего нет.
В темноте останавливается время и обостряется слух. Вакуум, ощущение почти полета. Под ногами твердая поверхность и все, больше ничего нет. Рука, вытянутая в сторону, ничего не находит. Глаза ничего не видят.
На поверхности земли такой темноты не бывает. Даже ночью, даже в безлунную ночь. Здесь вы всегда увидите очертания, сгущение темноты, звезду или огонек вдалеке. Даже вода в темноте виднее. Там, на глубине четыреста шестьдесят метров, другого света нет.
Но нужно продолжать путь. Самое безопасное, это отодвинуться от стены ближе к середине. Причем, посередине пути идти тоже нельзя, может выехать электровоз из-за угла и сбить такого вот, бредущего в темноте оленя. Вспомнив рассказы старых шахтеров, я нашарил ногой край бетонированной тропинки. Второй ногой нашел рельс местной железной дороги и так пошел вперед. Шаркающей походкой, находя ногой тропику, другой ногой проводя по рельсу.
Темнота дарит страхи, рождает в себе образы. Вот, показалось, что темнота сгустилась, хотя гуще уже и некуда. Вот показалось, что кто-то смотрит на тебя из темноты. Ты хлопаешь глазами, всматриваешься, но не видишь разницы. Открываешь глаза, закрываешь — никакой разницы.
Через время, не скажу через сколько, в голове возникает вопрос: а как сейчас мои глаза, они открыты или закрыты? И ты тянешься пальцами и касаешься своего лица, вздрагиваешь и отводишь руку. Тычешь пальцем в глаз — глаз был открытый и теперь его больно! Шаркаешь вперед и думаешь, почему ты не отдернул голову? Потому что ты не видел опасности! Темнота выключает половину инстинктов.
На стволе, в том месте, где на горизонт опускается с поверхности клеть, горит одинокая лампочка. И ты видишь из темноты, как суетятся люди возле клети, выталкивая из нее вагонетку, груженную шлакоблоками. Ты видишь, потому что ты хочешь увидеть. Видишь, как электровоз цепляет вагон и едет тебе навстречу. Машинист тебя еще не видит, луч его головного фонаря не добивает до тебя, а посветить навстречу тебе нечем. Но дальше можно не ходить, машинист тебя подберет.
Вместе мы вернулись к моей бригаде. Пока меня не было, они принесли три ведра песка и наполнили единственное ведро водой. Теперь довольные собой, играют в карты, ожидая меня с вагоном.
-Я больше не пойду встречать вагон — объявляю я — там темно, очень темно. Мне протягивают флягу со сладким чаем, булочку с маком.
Я разламываю булочку пополам, половину протягиваю машинисту. За его плечом, там, за кругом света, клубится темнота. Она зовет, манит, она больше не пугает, теперь мы друзья.
Подписаться на обновления автора
Телеграмм
"Пишу для Вас. Ваш В.В."
Дзен
"Записки составителя поездов"
В контакте
Владимир Виноградов - Писатель
Бусти
Поделиться с друзьями. Сохранить историю в закладки