Коробка песочницы была пустой уже много лет. Нет, она оставалась целой, сделанная с душой еще в Советские времена, вот только песок туда никто не подвозил. Со временем сломались и лавочки, стоящие возле песочницы, оставив после себя лишь бетонные пеньки ножек и теперь это место облюбовала дворовая шпана.
В любое время кто-то сидел на бортах песочницы или на пеньках. Здесь играли в карты, положив широкую доску между бортами песочницы, и обсуждали происходящие события. Песочница, как и прежде, оставалась центром двора, только вот ее обитатели значительно выросли.
Пацанов Пашка знал еще с тех времен, когда в песочнице был песок. Вася сидел на корточках, взгромоздившись на пенек от лавки, и что-то рассказывал сидящим на краю песочницы Джонику и Киту. На запястье Васи красовалась фенечка, сплетенная Алиной.
Паша прищурился. Этот браслетик из бисера, резинки и двух пуговиц в виде кошачьих глаз, Алина не снимала уже больше года. Вообще браслетика было два, один у Алины, другой у ее подружки Маши, и девочки их не снимали от слова совсем.
— А, это? – Вася проследил за взглядом Паши – Так то я домой шел, смотрю, впереди Алинка, ну я в подъезд за ней зашел, да прижал в уголок между этажами. А она сопративляться давай. Я то ее все равно потрогал, класссная девочка выросла, а браслетик слетел, когда она убегала.
— Кого «потрогал»? – переспросил Паша – ей тринадцать только!
Паша почувствовал, что закипает. Это было неожиданно. Вообще он считал, что то, что происходит с Алинкой его не касается, ведь они живут как соседи и почти не общаются.
— Так и мне не сорок – картинно всплеснул руками Вася – может подружимся еще!
Удар получился короткий и злой. И оказался полной неожиданностью для Васи, упавшего со своего постамента на тротуарную плитку.
— Ты чего? – поднялся из песочницы Джоник – вы же никак
Договорить он не успел. Поймав челюстью кулак Паши.
Драться Паша умел, хоть и не любил. Но тут было что-то другое, он как будто бы видел себя с двух сторон, как обычно и как будто бы с боку, со стороны. Вот Джоник пытается зайти с боку, Кит с другой стороны. Нужно сделать шаг в сторону, чтобы бетонный пенек не давал подойти более опасному Джонику, чтобы заставлял его тянуться для удара.
— Дайте мне его! – гнусаво прокричал поднявшийся Вася.
Он даже оттолкнул Кита, чтобы занять позицию, но неизвестная сила унесла его из поля зрения. Остался один Джоник. Стоп, где Кит?
Сместившись чуть в сторону, паша бегло глянул на противников. Кита бил крепкий парень, держа одной рукой за ворот куртки и методично пробивая по лицу. Вася сидел задом на бетонных плитках и мотал головой, как будто получил легкую контузию.
— Хулиганы!!! – раздался истошный крик откуда-то с балкона соседнего дома – Я сейчас милицию вызову!
«Полицию» — поправил незнакомую тетеньку внутренний голос.
— Все, парни – Джоник сделал шаг назад и выставил перед собой ладони рук – Был не прав! Мир.
Паша обернулся. Возле него стоял Леха, парень на год старше, живущий в соседнем дворе. Паша не был с ним знаком. Знал лишь, что это Леха, что он учится в старшем классе, ходит через их двор в соседний ДК и выступает в группе на соло гитаре.
— Уходим – просто сказал Леха.
Паша подошел к Васе и, сняв с его руки браслетик Алинки, не удержался и открытой ладонью приложил парню в лоб.
Когда обошли дом и прошли через соседний двор, молчавший все это время Леха, спросил:
— За что мы их так?
— За сестренку – ответил Паша
— За сестренку, это правильно – кивнул Леха, направляясь к скамейке в глубине сквера.
Оказалось, что пашу тоже зацепили, но в пылу драки он как то и не заметил. А теперь просто почувствовал, что левый глаз начал медленно заплывать. Леха принес бутылку воды и гитару. Вскоре вышли еще двое парней с гитарами, и Паша стал свидетелем урока игры на гитаре.
Леха рисовал в пыли аккорды, показывал, как нужно ставить пальцы и, конечно же, играл сам. К вечеру Паша понял, что тоже хочет научиться играть на гитаре.
***
Из зеркала в ванной комнате на Пашу смотрел слегка подпорченный фингалом его портрет. Паша потрогал припухлость, боль была не критичной, и он решил не обращать внимания на синяк.
Бережно достав из кармана браслетик, паша осмотрел поделку. В принципе все было на месте, все целое. Только весь он был испачкан не то кровью, ни то соплями.
Паша поморщился, потом намылил ладони и начал между ними под струей воды промывать браслетик. С первого раза чистота не вернулась, и процедуру пришлось повторить еще дважды. Промыв браслет, паша надел его на флакон дезодоранта, чтобы браслет расправился и высох ровно.
— Ничего себе! – папа перехватил Пашу в коридоре и подняв за подбородок, внимательно осмотрел поврежденный глаз – Мама, ты только посмотри, какая красота!
Мама тоже посмотрела, даже потрогала синяк пальцами, оценила, насколько сильно морщится сын и, вздохнув, спросила:
— Ну, хоть наши победили?
— Да, конечно – постарался улыбнуться Паша и, повернувшись к отцу, заявил – я буду учиться играть на гитаре. Твою гитару возьму?
— Видимо, сильно его по голове приложили – подмигнул маме папа – бери, конечно. Если что, я тоже могу подсказать чего, только спроси.
— Спасибо – кивнул Паша и побрел в комнату.
Алина сидела за своим столом и что-то мастерила, расставив баночки с бисером. Говорить ничего не хотелось, Паша лег на кровать и отвернулся к стене.
Оказалось, что лежать на левом боку неудобно. Паша переложил подушку на другой край кровати и улегся на правый, по-прежнему отвернувшись к стене.
— Алина! – позвал из коридора папа – кота своего забери, он уже высох!
Паша слышал, как Алина вышла из комнаты. Как она вернулась обратно и остановилась посередине комнаты, судя по звуку, в районе нарисованной на полу границы. Легкие шаги приблизились к кровати. Алина присела на свободный край и положила руку на плечо Паши.
Говорить о нарушении границы или возмущаться не хотелось. Паша лежал и молчал, Алина молча сидела рядом. Так продолжалось несколько минут.
— Спасибо! – еле слышно прошептала Алина и, наклонившись, неуклюже поцеловала Пашу в висок, попутно шепнув в ухо – БРАТИК!
Сестренка встала и отошла от кровати, а Паша лежал и улыбался глядя в стену, быть братиком оказалось приятно.
Утром, надевая мастерку, Паша обнаружил на груди вышитый бисером прямоугольник, где на черном фоне желтым бисером было вышито «Братик»
***
Паша сидел на полу, прислонившись спиной к кровати и мучал гитару, разучивая очередную композицию. Алина сидела на свой кровати, подобрав под себя ноги, и ритмично покачивая головой, в такт игры братика, что-то набирала в ноутбуке.
— Не идет? – спросила Алина, когда Паша в очередной раз сбился
— Переход сложный, как будто пальцев не хватает – пожаловался Паша – нужно посмотреть, может быть есть другой способ выставить аккорды, чтобы пальцы успевали.
— Паша, — задумчиво проговорила Алина – а научи меня тоже играть на гитаре. Я пробовала, когда тебя дома не было, но у меня ничего не получилось.
— Что у тебя не получилось? – нахмурился Паша – аккорды или бой?
— А что сначала нужно учить? – вопросом на вопрос ответила сестренка
— Бой – уверенно заявил Паша – бой и простые аккорды.
— Покажи – попросила Алина
Следующие пару часов паша честно показывал, как нужно играть. Гитара в его руках звучала как надо, но едва она попадала к Алине, как все шло не так.
— Во первых, тебе ногти мешают. У гитаристов ногтей не бывает – сообщил Паша
— Я заметила – Алина показала два сломанных ногтя – сейчас подстригу и продолжим.
— Во вторых, ты как-то неправильно держишь гитару.
— А как надо? – Алина переместилась на пол, сев напротив Паши
— Я тебе так не покажу – Паша покачал головой – ползи ко мне, вместе с гитарой.
Через несколько минут, обняв сестренку вместе с гитарой, Паша взял ее за кисть руки и начал объяснять как держать пальцы и как бить по струнам. Когда на пороге комнаты появились мама с папой паша не заметил. У Алины как раз начал получаться бой и он увлеченно выставлял аккорды, наблюдая за действиями сестренки и слушая результат.
— А Паша учит меня на гитаре играть – сообщила родителям, первая их заметившая Алина
— Только нужно будет Алиночке гитару поменьше купить – добавил Паша – у нее рук не хватает на стандартный размер.
— Надо так надо – внимательно посмотрела на детей мама и родители вышли.
— Вот теперь и я боюсь их одних оставлять – услышал Паша папин приглушенный голос.
***
— Народ, знакомьтесь – заходя в студию, объявил Паша – сестренка Алина.
— Конечно – поднялся ударник Олег – если есть Братик, то и сестренка быть должна.
— Петь умеешь? – прямо спросил Леха – Будешь женским голосом команды.
— Я не очень – растерялась Алина
— Научим – оскалился Олег – или заставим.
— Как раз есть одна вещь, на женский голос должно идеально лечь – Леха подхватил гитару и несколько раз ударил по струнам – « Я копаюсь на помойках, как червяк. С детства жизнь моя наперекосяк!» Слышала?
— «Сектор газа»? – не поверила Алина
— Вот и хорошо – сделал вывод Леха – давай пару раз вместе, потом сама попробуешь. Паша сказал, что у тебя красивый голос. Если что, в следующую субботу на концерт выставим.
— Вы чего – испугалась Алина – я не умею, у меня же не получится.
— Жизнь летит под откос – заявил Аркаша, мрачный тип с бас гитарой – каждый день приближает нас к старости и нужно успеть все, пока молодой, пока можешь, пока без тормозов.
— Бум-бум-бу-у-у-ум – подтвердила бас гитара слова хозяина.
***
Алина сидела на стуле у самого края сцены. Одетая в широкие брюки в вертикальную полоску, мужскую белую рубашку и жилет от костюма. Волосы были собраны под кепку. Свет софитов немного слепил, заставляя глаза слезиться, поэтому зрителей в темном зале она почти не видела.
За спиной негромко и уверенно ударник Олег задавал ритм «Бум-бум-бум» — вторила бас гитара.
«Начни не на третий удар, а на пятый – прозвучал в голове голос Лехи – пусть зал подкиснет, насторожится». Алина сидела и считала удары. Третий, четвертый, ПЯТЫЙ! Аккорд!
— Я копаюсь на помойке, как червяк. С детства жизнь моя наперекосяк. – начала петь Алина, зал взорвался, кто-то свистнул, ктото начал неистово подпевать — Канализационный люк — моя дверь, Но я счастлив по-своему, поверь.
Из-за кулис на сцену вышел Паша. Он встал справа от Алины и его гитара подхватила аккорд, слившись с гитарой Алины.
— Двадцать лет назад сгорел родной мой дом. – Уже увереннее продолжила Алина — Документы, деньги — все сгорело в нем.
Из-за кулис вышел Леха и встал слева. Уже три гитары вели мелодию, помогая Алине.
— И теперь я побираюсь двадцать лет – Алина впервые подняла голову и постаралась увидеть, что там есть за светом софитов. И в тот же миг ее ослепила вспышка фотоаппарата — Кому нужен старый, никудышный дед.
— А я бычок подниму, горький дым затяну, — припев пели уже втроем, под полную мощь ударников и бас гитары — Покурю и полезу домой.
Зал буквально сходил с ума, да Алина и сама чувствовала, что все идет даже лучше, живее, чем на репетициях.
Едва кулисы скрыли группу, Алина повернулась и обняв пашу расплакалась.
— Ты чего? – удивился Паша – все же хорошо прошло.
— Это эмоции – объяснил, проходивший мимо Аркаша – у девочек такое бывает. Понимаешь? Устроены они по-другому, слезливее что ли.
— Спасибо – прошептала на ухо Алина
— Мне то за что? – погладил сестренку по выпавшим из под кепки волосам Паша – это же все ты, сама.
— Ты самый лучший в мире братик – прошептала Алина
***
Поезд вез Пашу из армии. Уже вышли на своих станциях друзья-сослуживцы. Их в вагоне осталось только двое, Паша и Игорь, двое из одного города.
Поезд неспешно вкатывался на станцию, за окном на перроне замелькали лица. Паша посмотрел в окно, но никого не увидел. Хотя он точно знал, что папа, мама и Алина встретят обязательно. Ждать остановки поезда сидя у окна уже просто не хватило терпения и, повесив на плечо сумку, паша поправил китель и пошел на выход.
— Там целый оркестр стоит – раздался удивленный голос Игоря – нас встречают, наверное.
— Может быть, кто еще поездом приехал – продвигаясь к тамбуру, отозвался Паша.
Возле двери вагона стояли мама и Алина, папа стоял у них за спиной, обнимая обоих за плечи. Едва Паша встал на лесенку вагона, как Алина взяла в руки гитару, а у нее за спиной встали Олег с переносным барабаном, Аркаша с треугольником, висящим на вешалке, которая раньше стояла в студии и Леха со второй гитарой.
— Вечером на нас находит грусть, порой, порой! – одновременно запели Алина и Леха, едва паша начал спускаться по лесенке — Сердце ноет, сердце просится домой, домой!
— Взвоет ветер над бараками, БМП нам лязгнет траками: Домой, домой, пора домой! – подхватили Аркаша и Олег!
— Вот кто у нас звезда – похлопал Пашу по плечу Игорь – Это тебя с оркестром встречают!
***
Торжество было домашним. Только свои, никого лишнего. Мама и папа, Алина, Леха, Олег и Аркаша. Алина сидела рядом с Пашей и непрерывно подкладывала в его тарелку разные салаты, куски мяса, следила, чтобы у него всегда был сок в бокале.
Когда Паша не ел, а рассказывал истории из армейской жизни, сестренка двигалась ближе, брала его за руку и смотрела на него. Паша не мог смотреть на Алину. Нет он мог, но каждый раз встречался с полным вселенской тоски взглядом и, не выдержав отводил глаза в сторону.
Потом ушли друзья и за почти пустым столом остались только родители и дети. Алина все так же сидела рядом с Пашей, и вид у нее был такой, как будто она прямо сейчас заплачет. Паша пытался хоть как-то развеселить сестренку, но ему это никак не удавалось.
— Дети – закусив и запив соком очередную рюмку, выпитую за здоровье вернувшегося защитника Родины, обратился отец. — Я должен вам рассказать одну грустную историю.
— Может быть не надо – посмотрела на отца мама
— Надо – строго ответил отец. Он редко так строго отвечал. Поэтому Паша невольно напрягся – Давно надо было, да все как-то…
— Рассказывай – мама налила себе рюмку водки и, не дожидаясь остальных, выпила ее одним глотком.
— В общем – папа на миг замолчал, как будто подбирая слова – в одной молодой семье родился долгожданный ребенок. Такое бывает, ждешь его, ждешь, год, два, три. А он все никак не хочет рождаться. Аист, собака, летает куда-то не туда. А потом раз и прилетел. Да.
Отец замолчал, глядя в пространство.
— Он тяжело рождался – грустно продолжила за отца мама – так тяжело, что врачи сказали. Что у пары детей больше не будет.
— А ведь не может ребенок один расти! – отец набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул – Он же тогда эгоистом вырастит, избалованным будет, из тянутым. Да и родители большую семью хотели, чтобы детей хотя бы двое было. Тогда родители решили, что сыну нужна сестренка. Они пошли в дом малютки и забрали самую красивую девочку с глазами цвета утреннего неба.
— Потом переехали в город, где их никто не знал – вздохнула мама – чтобы никто и никогда не рассказал детям, что они не родные.
— А дети росли как…
— Сведёныши – прошептал Паша и посмотрел на сестру
Большие слезы текли из глаз цвета утреннего неба. Алина не плакала, нет, она просто сидела, и из ее глаз лились слезы.
— Папа! Мама! – прошептала Алина – Как вы могли! Вы почему не сказали раньше! Ведь мы могли, могли потерять друг друга.
Алина вскочила со стула и попыталась выйти из комнаты, но Паша поймал ее за руку и подтянул к себе. Посмотрев в полные слез глаза, Паша прижал сестренку к себе, Алина вздрагивала громко всхлипывая.
Паша немного ослабил хватку и, заглянув в глаза девушки, убрал с лица прядь волос. Своих слез Паша не чувствовал и понял, что тоже плачет лишь тогда, когда на нос Алины упала его слезинка.
— Ты понимаешь? – спросил Паша – мы можем быть вместе! Ты выйдешь за меня?
— Конечно – Алина прямо посмотрела в Пашины глаза – мы должны быть вместе ведь мы же сведёныши.
— Нас свела судьба! – Паша нашел губами губы любимой девушки, любимой сестренки, губы любимой и это был их первый и самый сладкий поцелуй с привкусом смешанных слез.
05.07.2022
Подписаться на обновления автора
Поделиться с друзьями, сохранить в закладки